её, крепко поцеловал в губы. Все вокруг замолчали. Установилась тишина. Девушка не сопротивлялась. Она обвила Емельяна Ивановича своими руками и с удовольствием ответила на поцелуй.

– Горько, горько, – закричал Кузнецов.

– Горько, горько, – подхватила толпа.

Пугачёв с Дуняшей плясать не стали, поднялись на второй этаж. Там сели к столу и долго разговаривали. В этот вечер «Император» нарушил правила, он ушёл с пира раньше времени, прихватив с собой Дуняшу. Перед уходом прилюдно он присвоил ей титул княгини Карагайской.

На второй день Пугачёв встал поздно. Завтракал без атаманов, с Дуняшей. Затем отдал распоряжения о поиске сокровищ заводчика Лугинина. По его приказу обыскали весь дом и приступили к обыску близлежащих пещер. Лично допросил слуг Лугинина. О возможном тайном кладе ему поведала Дуняша. Во второй половине дня, ближе к вечеру, он отправился на гору вблизи речки Карги. Сопровождали его близкие люди. Сотня охраны и молодая красавица Дуняша, теперь уже княжна Карагайская. На горе ожидалась встреча с давним другом и военным товарищем, башкирским «полковником» Салаватом Юлаевым. Но была у «Императора» и ещё одна задумка, о которой знали только ближние люди. С утра на горе готовили столы. Варилось и жарилось мясо. Готовились башкирские и уральские блюда. Пеклись разные пироги. Корчмушники Сатки гнали самогон весь день, который в большом количестве был отправлен на гору. К вечеру «Государь-Император» прибыл и сам. Там уже находились Салават Юлаев с башкирскими старейшинами и старшими воинств. Так же, все старшины, сотники, есаулы, хорунжие прибывшие с Пугачёвым и старшие из Сатинского заводского округа. Пугачев обнялся с Салаватом, немного поговорил, отойдя в сторону, затем все сели за столы. Слово взял атаман Кузнецов: «Хорошо, что мы собрались, други. Есть нам что вспомнить и обсудить. Есть о чем планы сверстать. Но вначале нашего общения должен объявить волю нашего Государя. Желает он пожениться на Евдокии Невзоровой, княжне Карагайской. С этого дня именовать её только Императрицей Всероссийской, во всех указах и обращениях. Такова воля Государя. Кто замечен будет в непочтении к Императрице, подвергнется наказанию до смертной казни. Степень вины и будет определять силу наказания».

После слов атамана установилась тишина. У многих гостей лица выражали неподдельное удивление. Это была уже третья жена Пугачёва, причём ни с одной из прежних жён, он особо и не расставался. Затем начались поздравления и нескончаемые тосты. До утра шёл пир. Было всё съедено и всё выпито. Кто-то из местных назвал гору, в этот вечер, пьяной. Это название приклеилось к ней немедля. Салавату Юлаеву, Пугачёв присвоил чин и звание бригадира. Многих из его старших также повысил в чинах. Гулянья продолжились и на следующий день. Только Салават Юлаев покинул гору, ему надо было готовить войско в дальний поход.

На четвёртый день пребывания в Сатке, рано утром, «Император» выступил из города в направлении башкирской деревни Верхние Киги, для встречи с войском «бригадира» Салавата Юлаева. Он перешёл реку Ай, разрушив за собой мосты. Вместе с ним покинула город и красавица Дуняша, «княжна» и «Императрица». Во всех походах девушка сопровождала Пугачёва, находясь при нём неотлучно. Сам «Император» настолько был привязан к своей новой и молодой жене, что приказал написать её портрет в царском платье. Для этих целей нашли в одном из городков, захваченных бунтовщиками, испуганного художника. Он и создал удивительной красоты холст, который Емельян Иванович подарил Дуняше. Все без исключения относились к новой жене «Императора» с глубоким уважением. Прилюдно называя её «Императрицей». Да и её характер не позволял относится к ней по-иному. Была она не только красива, но и дерзка, самолюбива и отличалась природной гордостью. Умение отлично ездить на коне позволяло ей везде сопровождать «Государя-Императора». Научилась она и хорошо стрелять и владеть саблей. Ближние атаманы и старшие в войске побаивались Евдокию, помня, с какой простотой она отправила на виселицу односельчанина. Идиллия любви длилась несколько месяцев. Вместе с Пугачёвым, Дарья Невзорова ходила под Казань, участвовала в сражениях под Симбирском и Пензой. Штурмовала Царицын. К концу лета 1774 года правительственные войска разбили самозваного «Императора» около села Черный Яр, на Волге. Поражение было сильным. Нависла угроза свободе и жизни «Государя-Императора». Ночью состоялся разговор Пугачёва с Дуняшей.

– Вот что, любовь моя, уходить тебе надобно. Близится мой час поражения. Да и ребёнка надо спасать. Может, удастся сохранить. А здесь и я, и ты, и наш ребёнок пропадёт. Припас я тебе денег. Золота и серебра. Завтра по утру возвращайся на Урал. Четыре надёжных и ближних казака тебя сопроводят. Укройся в тайге. Поселись где нибудь под хребтом Нургушем. Там много старообрядцев живут. Казаки тебе дом справят. Жив останусь, найду тебя там. Посмотришь, как жизнь повернётся. Глядишь и останешься в живых. В твоих местах имеется и тайна одна. Тебе её подарю. На всю жизнь денег хватит. Нашим потомкам ещё останутся, – сказал «Император», затем склонился к уху девушки и долго о чем-то ей рассказывал.

После бурной ночи любви Карагайская княжна и «Императрица» тайно покинула лагерь.

Глава 19 Купец Китовый

Иван Юрьевич Китовый, купец второй гильдии, ходил по своему большому и богатому дому, что стоял в Сатке на берегу пруда, в хорошем настроении. Осматривал порядок. Пруд тот, в свое время, соорудили для нужд завода. Скупил он у приписных крестьян несколько домов, прикупил земли у казённого завода и построил свою усадьбу. Центральный дом усадьбы был не прост. С замысловатыми и тайными лабиринтами подвалов, выходом к пристани, стоящей на берегу пруда, малой ресторацией и гостиными номерами, хорошей баней. Повара держал не простого, китайца. Гости у него были частые с Уфы, Челябы, Екатеринбурга, Самары. Да и из Москвы и Санкт-Петербурга заезжали. Бывало и такое. Кто проездом из знатных и властных людей мимо проезжал, все у него останавливались. Через них он связи в столице держал, не говоря о местных начальниках, с которыми он хлеб-мёд постоянно поддерживал, с праздниками поздравлял, не забывал. Был купец роста ниже среднего, крепкий и сбитый. Лицо отличали волевые черты, глаза были проницательными и живыми. Периодически в них сверкали «черти», особенно тогда, когда кто-то делал не по его разумению. Ходил Китовый в сшитом, в собственной мастерской, сюртуке и шароварах. Добротных и из дорогой шерсти. На ногах имел хромовые сапоги тонкой кожи, также выполненные своими мастерами. Мысли его, как обычно, были направлены на одно и тоже: расширение коммерции и своей собственной власти в этих краях. Такой, как у купцов Строгановых. Такой, как у заводчиков Демидовых. Он был человеком очень богатым для этих мест. Под ним торговали три крупные бакалейные лавки в самом городке и по одной во всех городках и сёлах, в округе. Имелась большая кузня, швейная мануфактура, цех выделки пушнины. Свой рудник на Карагайской горе. Похоронная лавка. Единственные трактиры в городке, на въезде и выезде, принадлежали также ему. Почти все нужды по обеспечению двенадцатитысячного населения городка удовлетворяли его лавки. Все местные жители, покупая керосин, спички, муку, отрезы сукна и многое, многое другое из мелочных товаров, ежедневно отправляли часть своих денег в карман Китовому. В городах Уфе и Челябе тоже имелась большая коммерция. По две лавки в каждом городе. В Башкирии на сочных кормах росли стада овец, коров и башкирских лошадей. Рыбаки ежедневно ловили рыбу на жемчужине Урала, озере Зюраткуль. Рыбу сушили, вялили, коптили и отправляли в Уфу и Челябу. Особые команды охотников били зверя зимой и летом в тайге, добывая мясо и пушнину. Пушнину выделывали и отправляли в Самару, Уфу, Челябу и Екатеринбург. Имелась артель ювелиров, работающая с полудрагоценными камнями, добытыми в богатых Уральских горах. Везде трудились преданные приказчики, грамотные и расторопные, по первому слову хозяина готовые удавить любого. Потому как в этом далёком от Санкт-Петербурга и Москвы городишке главной силой и властью был купец Китовый. Да и собственная охрана имеется, приказчиками оформленная. Пять дюжих молодых мужиков. Иной человечек скажет что не так или сделает плохо и вдруг пропадёт в огромной и непроходимой тайге,